АЛЕКСАНДР ПУШКИН
Там страсть была. Как часто искажала
Родник любви... Не укрощая пыл,
Он поддавался молодому жару
И быстро разрешить его спешил.
Казалось, потянулся к Каролине
Всем сердцем – безотчётней и светлей,
Но снова страсти чувства раскалили,
Разрушив нежность прямотой своей.
Как наряжал стихи, даруя Анне,
Пел о небесных, ангельских чертах!
Про чудное мгновенье, обожанье!
Но знал, что в жизни было всё не так...
В одном замесе с африканской плотью
Кипело в нём так много жадных сил,
Что к Небу он молитв не возносил,
Блаженствуя в своём земном полёте.
Но средь беспечной радости мирской
На час безверье отступало вроде,
И признавался сам себе с тоской,
Что Божества покуда не находит.
Источник наслаждений даже в муке
Притягивал, манил его вдали,
Не через душу больше, - через руки
Они, им соблазнённые, прошли.
Что видел в каждой женщине? Лелея
Скорее плоть, соблазн, потом лишь – взор.
Прошло их столько... «Брал» их, не жалея.
Порой ему казалось: словно вор.
Но чем сильнее плоть одолевала,
Тем – ей в противовес – стихи нежней!
В нём душу жгла тоска по идеалу,
Вне тьмы распутств, вне всех земных страстей.
И на балу у Йогля, изумлённый,
Увидел, вдруг смирившую его,
И прежде, ненасытно заземлённый,
Он ощутил впервые Божество!
Певуче, дольче, величаво, тише
Оркестр дарил то вальс, то менуэт.
Но музыки, что он в себе услышал,
У Моцарта или у Глинки нет.
Почувствовал чистейший образец
Той прелести чистейшей, что внезапно
Над грешным прошлым встала, как резец,
Отрезав страсти от сиянья «завтра».
Так нас нежданно настигает чудо,
И мы не знаем, трепетно склонясь:
Что это с нами? Отчего? Откуда?
И почему преобразило нас?!
Так осенило гения России:
Впервые счастлив он! И, наконец,
Любовь и вера в нём слились впервые,
И он сказал: «Благодарю, Творец!».
Ты, Боже, верно, исподволь, не сразу,
Чрез сто моих порывов и грехов
Провёл, точно к снегам вершин Кавказа,
К той истине, что чище всех снегов!
В нём свет торжествовал! И он мгновенно
Постиг: есть Божий свет между людьми!
Открылось вдруг: ничто любовь без веры,
Ничто и наша вера без любви.
Шептал,тоску постылую отринув
И смыв плотину бесконечных дел:
«Отныне одного лишь я б хотел:
И жить, и умереть христианином!»
Казалось, восторжествовало зло,
Когда он пулю от Дантеса встретил.
Но встал пред смертью над самою смертью:
Он главное успел узнать на свете,
И главное – бессмертье обрело!
|
