ВАСИЛИЙ ЖУКОВСКИЙ
Он чувствовал призвание своё:
Оставив службу в Соляной конторе,
В Белёве стал учителем её,
Девчоночки, но – с тайною во взоре!
Они друг друга поняли за миг
И приняли друг друга без вопросов.
Но слишком много счастья для двоих
Из зависти лукавый не выносит.
Родство по крови было их врагом,
Но душ родство – столь непонятно многим,
Что тучи осуждения кругом,
А взгляд сестры стал беспощадно строгим.
Просил он Катерину столько раз.
- Но вы ж родня! – отрезала поэту.
Вновь сватался –и снова был отказ.
Но что запреты, что для них запреты!
Когда на фланге у Бородина
Поручиком стоял он в ополченье,
К нему незримо меж полков она
Шла в ангельском, казалось, облаченье!
Когда он пел про ратные дела
И рифма в рифму била, как кресало,
Мария за плечом его была
И, чудилось, словечко подсказала!
Когда в учебной комнате дворца
Он наставлял наследника престола,
Вдруг вспыхивал от милого лица
Далёкий свет, то грустный, то весёлый!
Он в свите цесаревича свершал
Вояжи по Сибири, по Европам,
Но всюду к ней рвалась его душа,-
И слышал шёпот, тихий плач и ропот...
-А как там Маша? – думал он в тоске,
И доносилось, как ответ, до уха:
- А как там мой Базиль? – и вдалеке
Два эха плыли, чтоб войти друг в друга.
То в Дерпт он мчался, то летел в Белёв,
Чтоб, вместо ста записочек коротких,
Глаза в глаза узреть свою любовь
И голос услыхать, родной до нотки!
Лишь вспоминал о Маше, и цветы
Вокруг благоухали, и лугами -
Он видел! – гений чистой красоты
Плывёт среди ромашек с васильками!
Но вдруг подумал: может, правда в том,
Что есть в недостижимости защита
Очарованья в нимбе золотом
От торжества успокоенья, быта?..
Внял Провиденью: сердцу не пылать...
Он проиграл, и с лирикою нежной
В тетради крест могильный на полях
Стал рисовать, прощаясь с жизнью прежней.
Он укротит и свой порыв, и нрав,
Преображенье чудное он ведал,
Смиренью с поражением придав
Смысл обретённой нравственой победы.
А Маши больше нет... Взнесли крыла
Двух ангелов с Земли её, наверно,
Туда, где никакого больше зла!
Он тоже хочет в этот мир безмерный!
Там их никто не сможет разлучить,
Там разрешенья для любви не надо.
Там принимают Божии лучи
Благословенья, милости, отрады.
На небеса безмолвные, крестясь,
Почти слепой, глядел и ждал итога.
Не думал о себе в последний час,-
- А как там Маша? – спрашивал у Бога.
|
