* * *
Дорастите, стихи, до молитвы,
Чтобы строки и слезы мои
Стали связью небес и земли,
А не вязью словес для элиты.
Чтоб ответил мне свыше Отец
И внимал я, раскрывши объятья,
И обрел я себя, наконец,
Причащенный Его благодати.
ХРИСТОС
Всевышний! Бог Отец! Прости,
Что обращаюсь на пути
Всё больше не к Тебе, а к Сыну.
Ты – надо всем, Ты – сверх всего,
Вне разуменья моего,
Вне времени, и Триединый.
Как знать – Ты где? В каких мирах?
Но этот держишь на руках
С разливом звёзд, с живой Землею.
А Он, Твой Сын, в мой дом вошел.
В глаза мне глянул, сел за стол,
Продолжил Вечерю со мною.
Он хлеб со мною разделил
И новое вино налил,
Как кровь, в пустую сердца чашу
И бренье сотворил моим
Глазам, до этого слепым,
Во имя истины ярчайшей.
Но знаю, знаю: это Ты
Послал к нам Сына с высоты,
Им жертвуя, чтоб всякий смертный
Не сгинул от бесовских зол,
Но, веруя в Него, обрел
Жизнь вечную и мир пресветлый.
Перед Тобою трепещу,
А с Иисусом встреч ищу,
Делюсь раздумьями, тревогой.
И знаю среди злобы дня:
Бог умалился до меня,
Чтоб я возвысился до Бога.
Как странно: это же о Нем
Так громко, о Христе моем,
Поют во храмах, величая,
О Нем, с кем я наедине
Общаюсь в тайной тишине,
В своем дому Его встречая.
Шаг без Него – лишь вкривь и вниз.
Он путь, и истина, и жизнь.
Через Него лишь, через Сына,
Могу прийти я наконец
К Тебе, Отец, к Тебе, Творец
И Вседержитель триединый.
Сквозь грохот, плач и смех веков
Я слышу, как учеников
Словами учит Он простыми
Тебе молиться, Отче наш,
Отвергнув пустословья блажь,
И я учусь молиться с ними.
Неведомо друзьям моим,
Когда мы спорим и кричим,
Что среди нас – и Он, молчащий,
И в паузах меж шумных фраз
С Ним говорю я каждый раз, –
И паузы всё дольше, чаще.
Я чувствую Его всегда
И часто мучусь от стыда
То за поступок, то за слово.
О, как Он смотрит, огорчён,
Меня не раз прощавший, Он,
Меня простить готовый снова.
Петра, Иуду ли, Фому –
С собою разных звал – Ему
Была ясна душа любая.
Но хочет, чтоб узнал я в них
Себя, в свои пороки вник
И победил в себе себя я.
Он так глядит в мои глаза,
Что скрыть постыдное нельзя, –
И исповедь, как слёзы, льется,
И каюсь я в своих грехах,
Их обратить желая в прах, –
И – просветленье ярче солнца!
Он – сокровенное во мне,
И только с Ним наедине
Я истинный, без позолоты.
Как больно делаю Ему –
В гордыне – Богу моему,
Когда я не простил кого-то...
К Нему, как в бурю по воде,
Шел по беде, вражде, нужде,
Но стал тонуть в пучине скверны.
Он руку дал, чтобы спасти,
И молвил: “Что же на пути
Ты усомнился, маловерный?”
Прикосновением одним
Дарил целение больным –
То в Кане, то в Иерихоне.
А ныне я спешу к Нему,
Сквозь двух тысячелетий тьму
Тяну молящие ладони.
Голодных и лишенных сил,
Пять тысяч душ Он накормил
Пятью хлебами, их умножив
Так, что и будущим векам
Осталось и досталось нам.
Я тоже с корочкою Божьей.
Когда-то я, как Никодим,
Мог лишь тайком общаться с Ним
В года безбожья и насилья.
Но веру даровал мне Бог,
Чтоб я преобразиться мог
И зреть небесную Россию.
Как тем, кто чувствовал беду,
Но в Гефсиманском спал саду,
Когда молился Он и плакал,
Так ныне Он сказал и мне:
“Не спи! – на горестной Земле. –
Не спи средь мерзости и мрака!”
Я столько лет не знал, что Он,
Кто на Голгофе был казнен,
Спас мою душу в час распятья,
Взял на Себя грехи мои
В безмерности Своей любви,
С креста раскрыл и мне объятья.
О, как страдал Он, Светлый мой,
Вися над тёмною толпой,
К ней тихо очи обращая...
Стекала кровь из-под шипов,
Но лишь любовь, одна любовь
В глазах светилась, всех прощая.
И положили в гроб Его,
И всем казалось: ничего
Не изменилось... Но чудесно
На третий день, распятый, Он
Из погребальных встал пелён!
Воскрес! Открылся путь небесный!
Открылся мне спасенья путь,
И понял я всей жизни суть:
Любить и жертвовать собою,
Как Он – во имя малых сих, –
Детей земных, заблудших, злых,
С их бесконечною борьбою.
...Стою во храме. Предо мной
Икона в цате золотой.
Целую, плача, – как впервые.
Так вот они – моя семья:
Мария, Сын... а с вами – я,
А с вами – я, мои родные!
Я вижу ныне и в веках,
Как держит Бога на руках
Земная женщина и Матерь.
Любил ли кто-нибудь светлей,
Страдал ли кто-нибудь сильней
За Иисуса – с дней распятья?
Всевышний! Ты непостижим.
Перед величием Твоим
Молчу – нет сил Тебя представить.
Но предо мною – взгляд Его,
Создатель, Сына Твоего,
И – плакать мне, и петь, и славить!
АНДРЕЙ ПЕРВОЗВАННЫЙ
Кто – в Индию, кто – в Рим, а кто –
В Аравию пустыней серой...
А ты куда? Ты – далеко?
– А я – на север, я – на север.
– Но дни и ночи напролёт
Там вьюга снег по полю сеет,
И слово там вмерзает в лёд.
– А я на север, я на север.
Но тёмен там народ и дик,
Ему бы зелье да веселье,
И не поймет он твой язык.
– А я на север, я на север.
Но там не любят чужаков,
А пуще прочих – иудеев,
И валят сто своих грехов
На пришлых, как на лиходеев.
Там всякий инородец клят.
Один ты будешь перед всеми
Во всех их бедах виноват.
– А я на север, я на север.
И, посох взяв, идет Андрей,
А вдалеке в березах нежных
Белеет даль Руси моей,
И отступают тать и нежить.
Идет, полураскрыв уста,
К древлянам, кривичам, полянам
Со словом Господа Христа,
И ширь встает и высота
Перед Андреем Первозванным.
* * *
Нет, мне вовек не написать,
Алкая истины, как рая,
То, что Ты пишешь в небесах,
А я лишь слабо разбираю.
Листва шуршит — в ней шепот Твой,
И всплески волн — Твои созвучья,
И копится в жемчужной туче
Шум восклицаний дождевой.
Юдоль земная жаждет слога, —
Ты мне диктуешь каждый слог,
Твой взгляд — гармонии залог.
Ее постичь — коснуться Бога.
* * *
Живущий, возлюби себя.
Но не привычное, мирское
И людям явленное я,
А то, глубинное, под слоем
Поверхностного бытия.
Свою божественную душу
Ты возлюби и день за днем
Озвучивай ее и слушай,
Словно хорал в себе самом.
И очищай от нот фальшивых,
Расхожих мыслей и страстей,
Чтоб в возвышенных порывах
Смысл высший обнажился в ней.
Ведь все, что пишешь в озаренье
И что замыслил ты в тиши,
Есть только путь, приготовленье
Тебе дарованной души.
И даже добрый и сердечный
Твой труд и подвиг для людей
Есть совершенствованье вечной
Души твоей, души твоей.
Любя ее, любовь умножишь,
И, с миром ощутив родство,
Ты ближнего возлюбишь тоже
С божественной душой его.
* * *
Несу тебе не пестрый мир души,
А тайный выдох тишины полночной.
То неземного перевод подстрочный,
А ты мне ритм и рифмы подскажи.
Лишь ты одна, любимая, лишь ты —
Исток созвучий для меня, и снова
Их дарят мне твой строгий взор, и слово,
Шаги и жесты, тайна красоты.
Юлить и лгать не позволяя мне,
Ты жизнь мою озвучиваешь ныне.
Твои уроки — Божья благостыня,
Ее да все услышат на Земле!
ВВЕДЕНИЕ ВО ХРАМ
О день! да сотворится
Открытое векам:
Святой отроковицы
Введение во храм.
Что, девочка, сегодня
Предчувствует она,
Чьей плотью плоть Господня
Да будет создана?!
Восходишь по ступеням
На тайный Божий зов.
Тебя встречают пеньем
Восторженных псалмов!
Для небывалой встречи
Все свечи возжены,
И возгласы, и речи
святилище слышны.
Трех лет дитя всего лишь,
Но в храм сама уже
Ты радостно восходишь
С прозрением в душе!
Не до игрушек, кукол, —
Зовет, манит, велит
Небес и храма купол
И строгий жар молитв.
И днесь тебя впервые
Первосвященник сам:
— Возрадуйся, Мария! —
Сияя, вводит в храм.
Неужто знает ныне,
Впустив тебя в девир,
Что слава Девы — в Сыне,
Каким спасется мир?
Что в этой крошке малой
Сбылась веков мечта,
Что Женщина — начало
Сокрытое Христа?!
Пребудешь годы в храме,
Чтоб храмом стать самой
Тому, Кто Небесами
Назначен в мир земной.
Он явится средь ночи,
Как света торжество,
И будут твои очи,
Мария, у Него.
Ты, девочка, не знаешь,
Что поседеешь вся,
В тоске, в слезах, в терзанье
Крест Матери неся.
Входи же в храм и силы
В молитве обретешь.
В века во имя Сына
Крест тяжкий понесешь.
Входи светло и строго,
Избранное дитя,
И жизнь служеньем Богу,
И Бога обретя.
|
