Очистите от шума
Нашу землю —
И музыку услышите везде!

www.boleslavsky.com

Написать автору
       Лев Болеславский

     Бах
     Телеман
     Гендель. Аллилуйя
     Гайдн
     Моцарт
     Сибелиус
     Шопен
     Скрябин
     Сальери


Главная страница

Этюды о любви. Композиторы

Новеллы о любви. Поэты

Библейские мотивы

Лирика разных лет

«В веянии тихого ветра», 2009

«Ручей в небесное море», 2010

«По милости Твоей», 2011

«А тайна на чистом листке...», 2012

«Восхождение к Духу», 2012
  • Молитвы
  • Бах (поэма)

    Миниатюры
    (Из книги «Вечность мгновения»)

    Море капли. Трёхстишия

    Читает автор

    Статьи

    Книги Льва Болеславского

  •                   НОКТЮРН
               (Из поэмы "Шопен")

    Был убран зеркалами будуар,
    Которые ревниво расхватали
    Здесь – профиль в нежных прядках, там – муар
    Ее спины, там – плечи в красной шали.

    Но губы милой, но ее глаза
    Его глаза с восторгом отразили!
    Будь вечен вечер! Сами небеса
    Участвуют в немом его призыве!

    Огромная анжуйская свеча
    Погашена, чтоб отразились снова
    Они друг в друге, плача и шепча,
    Пока не перешли один в другого.

    Льнул к пеньюару, опьянясь теплом,
    Что исходило мягкими волнами
    От маленькой груди за кружевами,
    Расшитыми ажурным серебром.

    И это приобщенье к нежной тайне
    Другой души вдруг отдалось такой
    Тоской по счастью, жалостью бескрайней,
    Что жизнь чужую сделало родной.

    В ней откликался радостный мотив
    И благодарным даром повторился,
    К ответной ласке присоединив
    Возвышенную ноту материнства.

    И в каждом повороте вновь и вновь
    Им, изумленным, открывались дали!
    Они без слов друг друга понимали,
    И все-таки им надо было слов.

    Обвил руками в ласке несказанной
    Все тоненькое существо ее
    И упивался чудом осязанья
    И бормотал: “Любимое мое!”

    Все, что в любви природа сотворила
    За сто столетий и в последний миг, –
    Все – только проба, опыт, черновик,
    Лишь подготовка к сотворенью милой.

    Вся красота: и звезды и цветы –
    Лишь предисловье к твоему приходу,
    И нет во всей вселенной у природы
    Создания прекраснее, чем ты!

    Он в каждый уголок, в изгиб любой
    Ей шепотом кричал, шептал ей криком
    Сто фраз, не находя равновеликой
    Той музыке, что вызвала любовь.

    Все пело в нем, восторгу предавалось,
    Благодарило – на пределе том,
    Когда уже не в силах благодарность
    Не уступить открытой страсти дом.

    И жадностью уже болела жажда,
    Спешили руки, губы вразнобой
    Коснуться клеточки ее любой,
    Взять меда из ее частицы каждой.

    Сновали, перепархивали птицей
    От шеи к локтю, от бедра – на грудь,
    Словно теряясь, где остановиться,
    И упустить боясь хоть что-нибудь.

    Он медлил, насыщаясь весь до дрожи,
    Казалось, это – если не равно,
    То не уступит все-таки оно
    Последнему, что ждать уже не может.

    И бездна устремилась к высоте
    И стала ею! Потрясая юность,
    Не тело к телу трепетно рванулось,
    А небо к небу и звезда к звезде.

    ...Рассвет сочился в щели жалюзи,
    Чуть приглушенный штофом штор зеленых,
    По зеркалам с улыбкой заскользил
    И заиграл на люстре и кессонах.

    Развеселил фарфор на поставце,
    Лег бликами на вазы и фужеры,
    На шнур из шелка с кистью на конце,
    Перехвативший проливень портьеры.

    Тишком прокрался к спящему. Приник
    К его рукам, ресницам... И спросонок
    Тот сладко потянулся, как ребенок.
    Раскрыл глаза для счастья Фредерик!

    Ни тихого дыханья у виска,
    Ни взгляда золотистого, ни чистой
    Улыбки женской и ни волоска
    На наволочке белого батиста.

    Но где она? Была ли эта ночь?
    Где милая его, скажи на милость!
    Ушла? Исчезла? Улетела прочь?
    О нет, приснилась, только лишь приснилась...

    Кто это был? Мария? Может быть...
    Нет-нет, там все растаяло бесследно.
    О Господи, как мог бы я любить,
    Когда бы друга дал Ты милосердно!

    Припал к окну, весь немота и зов,
    С растерянно повисшими руками.
    Там только крыши низеньких домов
    С повернутыми к улице коньками.

    Там только шляпы да верхи карет,
    Обсыпанные листьями каштанов.
    Проходит жизнь в надежде неустанной,
    А счастья в мире не было и нет.

    Ну, что ж, опять в концерт, опять в салон,
    Как прежде, счастье подменять успехом...
    И вдруг он вспомнил: к Листу приглашен,
    Он должен к Францу вечером приехать.

    Опять он будет elegant и франт,
    К тому ж его сегодня в этом доме
    Хотят с особой некой познакомить,
    И, кажется, зовут ее Жорж Санд...



    наверх

              Главная страница ©Лев Болеславский, 2005. Написать автору.